"Русский Путь" по А. Подберезкину

А. Подберезкин сразу берет быка за рога. Начинает брошюру так: "Центральным вопросом сегодня стал вопрос о формировании в общественном сознании государственно-патриотической идеологии, современной общенациональной идеи, которая только и может стать стратегией развития Нации и Государства, а для настоящего времени -- и основой концепции выхода из затянувшегося кризиса" (выделено А.П.).237

В этой фразе сразу бросается в глаза, что одна идеология или одна общенациональная идея, что, видимо, одно и то же, должна обслуживать и государство и нацию, которые, предполагается, находятся в завидной гармонии и согласии. Теоретически такое возможно в развитых социалистических обществах, где классовые противоречия теряют свое социальное значение или до предела сглажены. Здесь же речь идет о России, в которой, наоборот, усиливаются классовые антагонизмы и ужесточается противостояние между нацией и чуждым ей государством.

Несмотря на это, нам предлагается "поставить интересы Государства и Нации выше интересов класса, а тем более -- интересов партии" (с. 6). То есть я интересы государства, которое меня обирает, не платит вовремя зарплату и сделало нищим, должен поставить выше интересов моего класса, с которым творят тоже самое, что и со мной. Такое может предложить только человек, который хорошо вписался в эту саму государственность.

Подберезкин, не знаю уж осознанно или по незнанию, совершает старый финт -- подмену политических понятий и категорий (государство, общество, классы) на антрополого-культурологические термины (нация, народ, язык, культура и т.д.), тем самым пытаясь использовать язык одной науки к реальностям, которые изучаются другой наукой. Это старый шулерский прием используется для того, чтобы "лишить" общество всех его политико--экономических качеств и придать ему этакую бесконфликтную чисто национально--культурологическую окраску. Если политические и экономические противоречия решаются на основе борьбы, то вторые проблемы -- культурные и национальные можно решить тихо, мирно путем интеллигентного "консенсуса".

Одна нация -- одно мировоззрение, отраженное в одной государственно--патриотической идеологии и одинаковой системы ценностей -- призыв А. Подберезкина. Сформулировав все эти вещи, мы, наконец, найдем свою "национальную идентификацию", -- обещает наш теоретик.

Когда мне, русскому, предлагают найти на каком--то тарабарском языке мою "идентификацию", т. е. мою русскую сущность, у меня все время возникает желание спросить, а чего ее искать? Ведь наша сущность, эта самая русскость, она же прет из всех наших пор; ее за версту и слышно, и видно, и крепко ощущаемо. Русские настолько отличаются от всех других наций, что им нет необходимости заниматься специальным поиском своего я. Русский -- сверхспецифичен. И к мировоззрению эта специфика не относится. Бескультурье, хамство, идиотизм я встречаю на каждом шагу как среди коммунистов, так и среди демократов, как среди миллионеров, так и среди бедных. Точно так же я могу обнаружить перлы культуры, душевных качеств в любом слое нашего общества. В смысле русскости я, например, не вижу никакой разницы между Зюгановым, Ельциным или Лебедем. Но все это никакого отношения ни к мировоззрению как к политической категории, ни к нации не имеют. Мировоззрение и нация -- это сапоги всмятку. Но теоретик этого не понимает. Дальше -- больше.

У него государственно--патриотическая идеология состоит из четырех компонентов. Четвертого -- патриотизма -- я касаться не буду в силу его очевидности. Начну с первого компонента, который каждому из нас предлагает определиться или, по словам русского Подберезкина, "самоидентифицироваться", т. е. сказать, что "я -- русский" и, следовательно, связать себя с "...Россией, ее будущим, ее национальными интересами, а не с идеологией одной партии" (с. 11).

Все это хорошо. Я с удовольствием объявлю себя русским и готов связать себя с национальными интересами России, а не национальными интересами США, от чего меня предостерегает господин Подберезкин. Но я хотел бы знать, в чем выражаются национальные интересы России. Русский Подберезкин формулирует мне их в виде государственно--патриотической идеологии, русский Ельцин -- в виде либерально--государственной идеологии, русский Ампилов -- в виде ортодоксально--коммунистической идеологии и т. д. Все -- русские, а идеологии -- разные.

Мне бы, конечно, тоже хотелось верить, что "главной общенациональной задачей в ближайшие годы станет мирное восстановление великого русского государства в его естественных границах, существовавших до 1991 г., объединение разорванной нации, искусственно разваленных связей и рынков (выделено А.П.)"(с. 13). Хорошо звучит. Но будучи реалистом, я понимаю, что этого не произойдет, потому что, во--первых, не все русские, особенно, там "наверху", этого хотят, во--вторых, почему--то этого не хотят и не--русские, к примеру, в той же Балтии. В результате, выделенное жирным шрифтом предложение остается не чем иным, как пустой фразой, свидетельствующей о мере "ответственности" нашего горе--теоретика.

Повторяю, русскость, осознание своей национальной принадлежности к культуре, истории и т. д. -- все это нужные и необходимые вещи. Но эта категория не может служить весомым фактором, объединяющим всю нацию под знамена единой государственной идеологии, на каком бы патриотизме она не была заквашена. Русская нация не состоит из одинаково обеспеченных подберезкиных, или одинаково нищих ивановых. Любая нация, и русская не является исключением, разделена на классы, страты, слои, у которых не может быть одинаковых интересов, а значит и одинаковой "общепримиряющей" идеологии. Азбучная истина, каждый день подтверждаемая практикой.

Вторым пунктом государственно--патриотической идеологии является "синтез научных знаний и Веры, т. е. примирение и дополнение науки, культуры с духовностью" (с. 14). "Вера", конечно, с большой буквой. Подберезкин в подтверждение своего "открытия" приводит множество цитат уважаемых личностей, видимо, опасаясь, что читатель на веру только ему в эти банальности не поверит. Почему--то ему кажется, что в былые времена мы пренебрегали всем этим "духовным" потенциалом. Мне же кажется, что именно благодаря прежде всего вере и духу советский народ строил днепрогэсы, города, бил фашистов и прочую нечисть, создавал уникальную культуру. Кстати, и на Западе о единстве веры, духа и науки толкуют не один десяток лет. Достаточно почитать старые работы Г. Маркузе или Э. Фромма. А один американец, уже упоминавшийся мной, -- Артур Янг даже вплотную подошел к научному (математическому) объяснению единства веры и разума в развитии человечества. Но все эти вещи -- синтез веры и науки -- не дают специфики российской государственно--патриотической идеологии, т. к. они в той или иной степени существуют во всяческих идеологиях.

Я готов согласиться, что ""духовный" потенциал -- это чисто русское понятие" только в том смысле, что для нормального русского нематериальные ценности были, а возможно, и остались, выше материальных. В этом действительно проявляется русская специфика, или по выражению Подберезкина, "Русский Путь". Но эта специфика противоречит капиталистическому пути развития, по которому идет нынешняя Россия и за который проголосовало больше половины населения страны, переизбрав Ельцина на второй срок. Для того чтобы русский человек вновь проявил или восстановил свою исконную духовность, ему необходимо предложить нечто большее, чем ничего не значащий в данном случае "синтез науки и веры".

В пункте третьем -- личность и общество -- упор делается на нравственность, на соблюдение "общечеловеческих норм". Тут уже без библейских текстов не обойтись. И Господь, правда, наряду с Вернадским должны служить нам путеводной нитью. Ну кто будет открыто спорить против соблюдения "общечеловеческих норм"? Проблема в том, что библия вот уже около 2000 лет призывает их соблюдать, но даже самые религиозные народы почему--то их постоянно нарушают. Гордыня заедает. Оказывается, именно "этот грех является первопричиной политических неурядиц в России в последнее десятилетие" (с. 22). Были бы порелигиознее наши руководители и ничего бы не случилось. Слава богу, Ельцин стал в церкви похаживать. Может, действительно все уладится?

Комментарии по этому поводу излишни, а вот мимо одного из положений этого раздела пройти нельзя, поскольку оно встречается часто в патриотической литературе. Подберезкин пишет, что не существует грани "между национальными приоритетами и интересами человеческой цивилизации" (с. 23). В первом случае, он, видимо, имел в виду не приоритеты, а все--таки интересы. Но и в том, и другом случае, он заблуждается. Иначе, нам следовало бы признать, что национальные интересы фашистской Германии или любой другой агрессивной страны соответствуют интересам человеческой цивилизации. Что есть абсурд. Правда, если говорить о России, то окажется, "что развитие уникального потенциала русской Нации (в том числе науки, образования и культуры, которым поклонялся весь "цивилизованный" мир) происходит не только в интересах развития всей цивилизации, но и является одним из важнейших условий, вносит тот уникальный компонент, ту специфику, без которой вряд ли возможна была бы сегодняшняя цивилизация вообще /выделено А.П./" (с. 23--24).

Когда читаешь подобные пассажи одного из лидеров НПСР, делается обидно за оппозиционное движение. Теоретики новой идеологии "с той стороны" выгодно отличаются хотя бы своим профессионализмом от теоретиков -- "борцов за народное дело".

Во--первых, "цивилизованный мир" никогда не поклонялся русской науке, образованию и культуре по той простой причине, что он ничего этого не знал и знать не желает. Полистайте любые западные энциклопедии великих людей, и вы обнаружите из сотен и тысяч имен в лучшем случае пять--десять русских. Пора уже кончать эту практику: выдавать желаемое за действительное. Во--вторых, что это за "цивилизация вообще"? Есть японская, китайская, американская, африканская и т. д. И я что--то не замечал элементы "русской уникальности", к примеру, в той же японской цивилизации или в американской. В--третьих, если брать категорию "цивилизация" в ее абстрактном, отвлеченном виде, как, допустим, цивилизацию общечеловеческую, то в ней присутствуют элементы всех цивилизаций, а в настоящее время доминирует не русская цивилизация, а американская цивилизация с ее упрощенной, без духовной формой выживания и процветания.

Другое дело, что в виде потенциальной возможности у России есть все основания бросить вызов той же американской цивилизации, но только не на основах той идеологии, которую нам предлагает господин А. Подберезкин. Ее просто нет. А есть набор банальностей, который, не исключено, может вдохновить неграмотного лидера какой-нибудь патриотической партии или группы, но вряд ли может служить основой для идеологии крупных политических сил, не говоря уже о всей нации.

Содержание брошюры "Русский Путь" являет собой один из примеров беспомощности, когда политический и экономический анализ общества подменяется над--или внеклассовыми категориями, когда под национал -- патриотическое знамя пытаются собрать господина и товарища, банкира и рабочего, хозяина и наемного работника. Как показывает историческая практика, все они предпочитают свои знамена, и знамена эти весьма сильно отличаются по цвету.

Марксизм и Россия

В нынешней России марксизму достается и справа, и слева. Обвинению подлежит не только собственно теория Маркса, но и он сам как личность, дескать, ничего из себя не представлявшая. В противовес приводятся "более значимые" фигуры, к примеру, Дж. Кейнса, Й. Шумпетера, Дж. Гэлбрейта. Парадоксально, что именно названные личности весьма высоко оценивали историческое значение Маркса и его учение. В одной из своих работ, например, тот же Гэлбрейт пишет: "Если мы согласимся, что Библия является творчеством коллектива авторов, то только Мухаммед может соперничать с Марксом по числу приверженцев и почитателей, рекрутируемых одним автором. ...Сейчас же количество последователей Маркса далеко превосходит количество сыновей Пророка"238. И хотя книга Гэлбрейта была опубликована в 1977 г., но даже в настоящее время, после так называемого "коллапса коммунизма" в России, именно в России, стали по--настоящему изучать творчество Маркса в отличие от чтения "для экзаменов" в период "развитого социализма". Это не случайно.

Поздний Й. Шумпетер, знаменитый австрийский экономист и социолог, рассматривал Маркса как гения, пророка; а как экономического теоретика -- "самым образованным человеком из всех" (там же). Гэлбрейт оценивает Маркса как "одного из самых эрудированных политических философов своего времени", обладавшего к тому же "блестящим журналистским" даром. Между прочим, газета "Нью-Йорк Трибун", в которой Маркс опубликовал ряд своих статей, рассматривала его как наиболее ценного автора и оплачивала его статьи по самой высокой шкале.

Критики Маркса упускают из виду, что Маркс был не просто ученым, а исторической личностью в том смысле, что его учение изменило ход истории. И началось это изменение уже с "Манифеста Коммунистической партии", который, по словам Гэлбрейта, оказался "самым успешным пропагандистским трактатом всех времен"239. "Капитал" же является до сих пор классическим произведением, объясняющим суть, характер и механизм капиталистического способа производства ХIХ века.

В аналогичном ключе оценивает Маркса и английский социолог из университета Кэнта в Кентербери Син Сэйерс. Он пишет: "Марксовское исследование этой теории (теории противоречий капитализма -- О.А.), хотя ему уже более 100 лет, продолжает оставаться самым комплексным описанием капиталистической системы".240

В России ныне обострились споры вокруг того, насколько приемлем марксизм для России. Некоторые теоретики свое неприятие марксизма, как, например, редактор газеты "Дуэль" Ю. Мухин, обосновывают тем, что марксизм не оправдался даже в Европе, т. е. на своей родине, не говоря уже о советской России. Ну а раз так, то тем более Маркс нам не нужен с точки зрения будущего России.

Такой подход напоминает мне оценку каким-нибудь школьником взглядов Платона, Аристотеля или Птолемея, которые полагали, что земля -- центр вселенной, а посему они никакие не мыслители. Дескать, любой знает, что земля -- всего лишь одна из планет солнечной системы и т. д. Аналогичный детский лепет исходит и от "сокрушителей" Маркса.

В свое время у Маркса возникало немало проблем в отношениях со своими соратниками, называвшими себя марксистами. Причем такого масштаба как В. Либкнехт и А. Бебель. Отголоски подобного взаимонепонимания можно найти в известной "Критике Готской программы". Однако нынешние российские марксисты, буквоедски следующие за той или иной фразой Маркса, кажется, превзошли всех своих предшественников по упрощению и оглуплению марксовой теории. У меня под рукой оказалось 8 номеров газеты "Борьба" (орган Всесоюзной советской рабочей партии), в которой опубликовано немало интересных материалов (не знаю, существует ли газета сейчас). Ее авторы и публикаторы, судя по статьям, выдают себя за ярых приверженцев Маркса и Ленина, о чем свидетельствует множество цитат чуть ли не под каждой фразой. И вот до каких перлов довело их цитатничество. От имени редакции пишется: "Пока рабочий класс является базисом общества и класс интеллигенции является надстройкой общества (Маркс К.), социальное убийство человека человеком неуничтожимо"241. Общая идея -- интеллигенция -- класс, противостоящий рабочему классу и, судя по контексту, даже более страшный, чем класс капиталистов. Понимают ли эти ребята -- "марксисты", что если бы Маркс, на которого они постоянно ссылаются, "развился как рабочий", им не на что было бы ссылаться, поскольку Марксу "как рабочему" некогда было бы торчать в библиотеке Британского музея, а пришлось бы "пахать" на фабрике, чтобы прокормить свою семью. Маркс, кстати, вообще за свою жизнь ничего не заработал (у него даже сын с голоду помер), за исключением короткого периода, когда ему платили за статьи в американских двух газетах. То есть, с точки зрения обывателя, прожил жизнь паразитом за счет наследства своей жены и регулярной помощи своего друга -- Энгельса. Короче, был самым откровенным интеллигентом--паразитом, напоминающим еще одного бездельника-болтуна -- Сократа и множество других не--рабочих бездельников, двигавших человечество от камня и дубины к вершинам человеческого духа и познания.

Представляю выражение Маркса, случись ему узнать, до какого абсурда могут довести его теории почитатели--буквоеды. Конечно, приведенный пример -- это крайний вариант опошления марксизма. Однако и у других марксо--почитателей, например, представителей Марксистской рабочей партии, Партии диктатуры пролетариата и т. д. сплошь и рядом можно встретить подобную марксиану, особенно вредную именно для рабочих, у которых в силу их социальной специфики просто нет времени для внимательного изучения марксовых трудов.

Конечно, в определенной степени столь негативное отношение к интеллигенции со стороны рядовых коммунистов, социалистов и марксистов понять можно, учитывая ее роль в разрушении Советского Союза и в идеологической поддержке капитализации России. Но надо все--таки отличать элитную интеллигенцию от трудовой, пресмыкателей и поддержателей нынешнего режима от бедствующих врачей и учителей. Даже элитная, скажем иначе, творческая и научная интеллигенция не однородна. Раскол среди них не менее серьезен, чем среди рабочих процветающих (экспортных) и увядающих отраслей промышленности. Да и внутри этих отраслей возникла уже своя рабочая аристократия. Валить всех интеллигентов в одну кучу -- это значит лишать рабочий класс духовных и идеологических лидеров и просветителей. И, в конце--концов, загнать само рабочее движение в тупик. А это уже не по--марксистски.

Безусловно, марксизм и проблемы современной России требуют отдельного анализа, который намечено сделать в следующей работе. Здесь же хотелось бы высказать несколько предварительных соображений.

Во--первых, марксизм породил организационное рабочее движение в Европе, кардинально изменившее и менявшее физиономию капитализма не только в конце ХIХ века, но и на протяжении всего ХХ века. Рабочее движение в Европе, питаемое идеями Маркса и Энгельса, вынуждало капитализм видоизменяться в сторону социал--демократии в самой Европе, а также в Северной Америке.

Во--вторых, марксизм был отправной точкой для выработки новых экономических концепций буржуазными учеными, одновременно оказывая влияние и на политических лидеров капиталистических государств.

В--третьих, в марксизме были заложены основы анализа империализма, осуществлявшего политику неоколониализма, породившего в свою очередь то, что мы ныне называем Третьим миром.

В--четвертых, применительно к России, марксизм взрастил Ленина, который сумел извлечь из него множество идей, использованных для осуществления Октябрьской революции. А как пишет упоминавшийся Син Сэйерс, "...русская революция была эпохальным историческим достижением, поворотным пунктом не только российской, но и мировой истории" (там же). Что изменило всю политическую карту мира. Не надо также упускать из виду, что бросающая вызов всему миру КНР -- также есть порождение марксизма через звенья цепочки Ленин -- Сталин -- СССР, все вкупе сделавшее возможным народно--демократическую революцию 1949 г., освободившую Китай от чанкайшистских компрадоров, державшихся на деньгах и штыках США.

В--пятых, марксизм как теорию обвиняют в отрицании демократии как института парламентской власти, в отсутствии разработки роли рынка при социализме. Действительно, Маркс даже в переходный период между капиталистическим и коммунистическим обществом рассматривал государство как диктатуру пролетариата. И действительно он не анализировал значение рынка при коммунизме, а в его работах речь шла именно о коммунистическом обществе, а не социалистическом. Но при коммунизме рынка не может быть в принципе, поскольку рынок явление капитализма и других предкоммунистических обществ. Это касается и демократии. История разворачивалась и разворачивается не столь однолинейно как предполагал Маркс. У него в этом смысле можно найти немало и других просчетов. Но пусть мне назовут хотя бы одного мыслителя даже исторического масштаба, кто бы не ошибался. Дело совсем не в том, ошибался Маркс по каким--то частным вопросам или не ошибался. В марксизме важен метод исследования общественных явлений. И этот метод был и остается единственно научным, поскольку он опирается на все научные дисциплины, включая философию, экономику, историю, социологию, математику и т. д.

В Интернете я случайно наткнулся на научное эссе американского социолога из университета Дрексел Дугласа В. Порпора под названием "Теоретический статус марксизма". В нем он указывает список научных дисциплин, применяемых для анализа еще более длинного списка социальных и исторических явлений. Полагаю, что русскому читателю будет не бесполезно знать, какой круг явлений волнует американцев и какими науками они их исследуют. Вот этот список: корни восстания в Эль--Сальвадоре, неадекватность системы здравоохранения в США, деградация городов, бедность в Америке, преступность, внешняя политика США, расовые неравенства, неравенство полов (означает проблемы женщин в обществе), экономическая стагнация, проблемы языкознания, проблемы международного развития, разрушение окружающей среды, проблемы перехода от феодализма к капитализму, переделка новостей в форму развлечений, рутинизация политики США. Каждая из названных тем исследуются следующими дисциплинами, часть из которых даже отсутствует в арсенале российских ученых: наукой взаимодействия, феноменологией, теорией обмена, теорией рационального выбора, этнометодологией, неофункционализмом, марксизмом, постмодернистской теорией (которая включает в себя структурализм, постструктурализм, семиотику и языковой анализ), а также теорией структур. Приводя весь этот список "эмпирических феноменов" и исследующих их научных дисциплин, Порпора доказывает, что "только марксизм предполагает объяснение большинства обозначенных в списке тем. Другими словами, марксизм не имеет реального соперника. Он стоит фактически один как источник социальных объяснений"242. В заключение Порпора добавляет: "Так же как и физика нуждается и в квантовой механике, и в теории относительности для решения различного типа задач, так и социология все еще нуждается в марксизме... Мы все еще нуждаемся в марксизме, а не своего рода в пост--марксизме" (там же). Я не могу не согласиться с этим американцем, поскольку также считаю, что по своей комплексности и диалектичности марксизму нет равных. Именно поэтому марксизм правомерно называть наукой.

В-шестых, яростные атаки на марксизм, с одной стороны, и не менее яростное следование каждой букве марксизма, с другой, уже само по себе свидетельствует о живучести марксизма. В этом нет ничего удивительно, поскольку пока существует капитализм, будет актуален и марксизм, особенно его экономическая часть, до сих пор очень даже хорошо объясняющая механизм классического капитализма, воспроизведенного в большинстве стран Третьего мира. Понятно, что структура и механизм перезрелого капитализма "золотого миллиарда" лучше описываются другими экономическими теориями. Но так же как квантовая механика не зачеркнула механику Галилея и Ньютона, так и эти новые теории не могут зачеркнуть марксову теорию капитализма. Кстати, эти самые новые теории (например, неолиберальная теория глобального капитализма, теория мирового рынка и т. д.) фактически подтверждают эмпирическим материалом идеи развития капитализма и гос.монополистического капитализма, высказанные около ста лет назад Марксом и Энгельсом.

Наконец, марксизм -- это научный метод познания революционеров, поскольку он нацелен на защиту угнетенных классов. Марксизм на стороне тех, кого эксплуатируют, кого давят, а он в ответ предлагает способы и средства для противодействия эксплуататорам и угнетателям. В марксизме важна не буква, а революционный дух. И в этом смысле он актуален для всех угнетенных классов и слоев общества до тех пор, пока существует эксплуатация "господ". И Ленин был тысячу раз прав, когда неустанно напоминал: марксизм не догма, а руководство к действию. Я подчеркиваю, к действию, а не к болтовне. Это самое главное в марксизме.


237. Алексей Подберезкин. Русский Путь. М., 1997, с. 4.
238. John Kenneth Galbraith. The Age of Uncertainty. Boston: Houghton Mifflin Company, 1977, p. 77.
239. Там же, с. 91.
240. Sean Sayers. The Future of Marxism. June 1991 (Internet).
241. Борьба, 1996, № 15.
242. Douglas V. Porpora. The Theoretical Status of Marxism. 1993 (Internet: Porporad@DUVM.EDU.OCS).